St Theophan the Recluse – His Sources I: St John Chrysostom. Heinrich Michael Knechten. In Russian.
Некоторые источники богословия святителя Феофана
О.
Михаил (перевод: Владимир Ильич Эйгенброт, кандидат наук)
Невозможно говорить обо всех авторах, на которых ссылается преп. Феофан. Поэтому мы сосредоточимся на некоторых типичных примерах: рассуждения об преп. Иоанне Златоусте замещают цитацию преп. Феофана из толкований посланиий св. апостола Павла. Высоко ценимые преп. Феофаном авторы — Макарий и Исаак Сирянин — представляют греческую и сирийскую духовные традиции. Преп. Тихон Задонский привлекается как пример русского ответа на вопрос о достижении спасения. Одновременно этот отрыбок показывает примерно, как преп. Феофан свыкается с русским богословием.
В этой связи необходимо исследование, каким именно образом ображается преп. Феофан со своими источниками. Для этого прежде всего представим вкраце позицию каждого автора. Поскольку привлечь вся письменное наследие того или иного автора не представляется возможным, ограничимся некоторыми проповедями (словами) или другими творениями. После этого только будет привлечь сравнение с богословией преп. Феофана.
Святитель Феофан постепенно пытается описать участие человека в деле спасения. Поэтому и в нашей исследовательской работе эта точка зрения будет ставить на первом плане. Речь поидет прежде всего об отношении между верой и делами, о вопросе содейстия благодати и свободи, и о духовной борьбе.
Преп. Феофан в толковании посланий св. апостола Павла чаще всего цитирует преп. Иоанна Златоуста. Поэтому мы начнем, говоря об источниках Феофана, именно со преп. Иоанне Златоусте. Его творения будут представлять другие, более старые толковании посланий св. апостола Павла, которые цитирует преп. Феофан.
Здесь центральное место занимают слова преп. отца Иоанна Златоуста о послании св. апостола Павла к Римлянам. Эти проповеди произносились в Антиохии между 381 и 398 гг.
От литературного жанра, который представляют себя проповеди, не следует ожидать строгой, заключенной богословской системы. Поэтому необходимо совместить богословские размышления, вместе из разных части текста, чтобы таким образом получить представление об основах мировозрения преп. отца Иоанна Златоуста. В первую очередь, нужно представить слово самому автору.
а) Вера как противоположностъ доводам рассудка
Невозможно убедить неверующих человеческой мудростью. Кто попытается это сделать, получит противоположный результат. То, что превосходит разум, нуждается только в вере. Каким образом можно доводами рассудка убедить человека в том, что Бог вочеловечился?! — Все попытки такого рода осуждены на неудачу. Бог открывает сердца тем, кто слушает благовещение апостолов (ср. Деян 16,14) не для того, чтобы его исследовать или искать доказательств, но для того, чтобы следовать вере. Чуда Иисуса Христа нельзя понять доводами рассудка. Для этого нужна вера.
Человек не должен позволять себе сомневаться и спрашивать: "Как это возможно?" Кто верует, оставляет порядок нищим вещам и искать то, что превосходить естество. Так верующий изгоняет слабость доводов рассудка и ожидает всего от Божией силы.
Иоанн Златоуст разъясняет, что доводи рассудка не могут адекватно охватить предмет веры. Но вера — это не только понимание предмета; в гораздо большей степени вера призывает ожидать всего от Бога. Э.Буларан указывает, что Иоанн Златоуст поэтому старается поставить человеческий разум на второе после веры место, потому что его противники — Аномеи, которые выдвигают на первый план силы разума.
б) Вера как дар Божий и как участие человека
Нижеследующая выдержка из толкования преп. Иоанна Златоуста на послание к Ефесеям, ввиду ее вашного знамения, приводим подробно и в дословным переводе. В этом отрывке преп. Златоуст описывает диалектическим образом отношение веры к делам. Человек не спасается без собственного участия в спасении: "Ибо благодатию вы спасены, говорит он [св. апостол Павел]. А чтобы, величие благодеяний не делало тебе самоуверенном, смотри, как он тебя уничижит, говоря: Ибо благодатию вы спасены через веру. Но, опять всетаки, чтобы не разрушить свободу самоопределения, добавляет он и наше [участие]. И снова его отнемает и говорит: и сие не от нас. Так и вера, говорит он, не от нас. Если бы Он к нам не пришел, если бы Он не призвонил, как пришли бы мы к вере? Он говорит: как могли бы они верить, если бы они не услышали [ср. Рим 10,14]? Поэтому и вера не от нас. Вера — дар Божий, говорит он, не от дел. Он говорит, веры недостаточно для спасения. Чтобы человек спастись не без собственного участия, говорит он, Бог требует ее [веры]. Он говорит, вера спасает, [но не от себя,] а через Бога. Вера спасала, потому что Бог хотел. Скажи мне, как спасает вера без дел? [Дело] само — дар Божий, чтобы никто не хвалился, чтобы он был благодарным за этот дар. Как же тогда? Говорит ли он, он удерживается от того, чтобы оправдатся делами? Ни в коем случае. Напротив, он говорит, что никто не будет оправдан делами, чтобы доброта и человеколюбие Бога показали себе. Он не отвергает от себя тех, кто показывает [свои] дела, но спасает благодатию тех, у которых никаких дел, чтобы впрочем никто не хвалился."
Да и вера — не совсем дар Духа; иначе не мог бы св. апостол Павел сказать: потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению (Рим 10,10). Из этого места вытекает, что человек получает воздаяние за веру. Еслы бы все было даром Духа, не могло бы говорится: "А не делающему, но верующему в Того, Кто оправдывает нечестивого, вера его вменяется в праведность" (Рим 4,5).
Если бы сам человек ничего не делал и с его стороны, вера не могла бы считался воздаянием. Поэтому для человека Бог становится как бы "должником": "Поэтому у него Бог — должник, но не как должник в вещах малозначащих, но в вещах великих и высоких. После того, как он [св. апостол Павел] показывает [верующим] именно свое великосердие и свою духовную силу познанию, он не говорит просто: Тому, кто верует, но: верующему в Того, Кто оправдывает нечестивого. Обобщая, М.М.Гарихо Гуембе пишет: "Бог спасает нас во Христе, но это спасение человек обретает не пассивно, а в ответ на благодать."
в) Праведность от веры и принятие Духа
Оправдание через веру получается как подарок благодатию Божией: "Он [св. апостол Павел] называет ее собственную праведность, или потому что она из-за бессилия закона, или потому что она приобретается трудами и потом. Он называет ее праведность от веры, потому что она происходит всецело по благодати свыше, и не из трудов, а [представляет] оправдание через дар Божий."
Преп. Златоуст показывает на исходный пункт спасения, на крест Христовий. Верою оправдывается человек. Как оправданный, получит он подарок благодати Духа: человек был проклат, ибо не мог исполнить закон. Благодать Духа не мог, однако, сойти на неблагодарных грешников. Поэтому они будут сначала благословены снятием проклатия, потом оправданы через веру, и наконец, получат благодать Духа. Крест Христовий разрешит проклатие. Вера ввела оправдание, а праведность привлекло благодать Духа.
г) По принятии Духа Сватого следует жизнь по Духу
Дар Духа и благие дела обусловливают друг друга: как пища сохранит жизнъ, а жизнь дает пище назначение, так и христиане получают в дар Дух Святой, когда они творят добро. А также и то: кто приобщили Духа, совершают благие дела. Справедливо и обратное: от тех, кто не совершает благих дел, уходит и Дух. Но без Духа у них нет и побуждения творить благо.
Жизнь должна соответствовать принятию Духа: в Духе Святом язычники могут сделатся приятными Богу. Ибо не одна вера необходима, чтобы сохранить полученный в дар Дух Божий, нужно и жить духовной жизню.
д) Вести жизнь, отвещающую крещению
Крещения недостаточно для спасения, если после крещения христианин будет жить, недостойную такого дара. Таким образом св. апостол Павел выступает за закон. Даже после того, как человек пришел к вере во Христе, он должен делать все, чтобы оправдание, данное ему Христом, осталось, а не терялось.
Если у христианина есть вера, и он был крещен, но подвержен всем страстям, вера и крещение не ползуют ему. Такой христианин будет похож на короле, у которого пурпур и оружие, но вот подданных у него нет, и поэтому каждый, кто хочет, может его мучить и обидеть.
е) Вера должна отражатся в жизни
Преп. Иоанн Златоуст показывает на примере Авраама, что вера последнего видна в его жизни: Авраам оправдан верой. Когда св. апостол Павел говорит это, он одновременно указывает на то, что Авраам по вере своей и прославял Бога. Это стало видна в его жизни. "Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего небесного" (Мф 5,16). "Так и мы хотим прославять его [Бога], как верой, так и делами, чтобы в награду он прославил нас. Сказано же: Я прослявлю прославляющих Меня [1 кн. Царств 2,30]." М.М.Гарихо Гуембе выявляет, что ключ к пониманию концепции преп. Златоуста лежит в понятии "прославление": Человек должен прославлять Бога. Человек славен не тем, что он славит самого себя в своей независимости. В гораздо большей степени цель человеческой жизни заключается в том, что он своей верой и своими делами славит Бога.
Избрание в Христа произошло до сотворения мира. Это избрание стало возможным через веру во Христа. Однако понятие "избрание" не должно вести к мнению, вера одна была бы достаточно. Поэтому св. апостол Павел говорит и о жизни: Бог избрал нас, чтобы мы были святыми и непорочными.
Избрание — доказательство человеколюбия Бога, равно как и добродетели человека; ибо Он избрал людей как бы испытываемыми. Он сделал их святыми, но они должны и остатся святыми. Свят тот, кто верует в Бога, непорочен тот, кто ведет безупречную жизнь. Если бы Бог спасал людей только из-за любви к ним, то все были бы спасены; а если только по их добродетели, Его пришествие и вся домостроительство спасения было бы ислишно. Итак, не из любви только, и не из одной добродетели, но из обеих вместе.
ж) Против упования лишь на веру
Согласно преп. Златоусту, необходимо, чтобы человек доказал, что он достойн благодати Божией: Бог доказал человеку Свою доброту с тем, чтобы человек остался верным. Св. апостол Павел не говорит ведь, "если пребудешь в вере", нет, он говорит: если пребудешь в благости. Это означает, если человек доказывает, что он достойн человеколюбия Бога. Ибо необходима не только одна вера.
Вера и дела принимаются в расчет на суде: св. апостол Павел говорит не только о суде и наказании, но и о награде доброделяющим. Итак он показывает также, что нельзя возлагать вес надежды только на веру; ибо тот суд смотрит и на дела.
2. Взаимодействие
благодати и свободы
От призывающего — все, от призваннего — ничего, кроме послушания. Человек не вносил благих дел, но получил спасение волей Божией. "Благодать же не есть ни долг, ни награда, ди воздаяние."
Благодать Божия явилась людям (ср. Тит 2,11): не люди пришли к Богу, но Он сам пришел к ним. Поэтому спасение — не результат благих дел, но люди спасаются благодатию Божией.
а) Предопределение и предведение
Бог все устроит и все предвидит; и тем не менее, человек облагает свободной воли. Бог одно творит, другое попускает; Он, однако, не желает, чтобы происходило зло. Зло происходит только из воли человека, добро же — по склонности Бога и человека.
Выражение св. апостола Павла в послании к Римлянам 9,11: "изволение Божие в избрании" преп. Иоанн Златоуст объясняет так: "Избрание Богом произошло согласно намерению и предведению". Преп. Златоуст может подкреплять свою точку зрения в более старые толкование, возможно, принадлежащее его учителю Диодору: Бог не намеренно избрал и исключил, но Он любил одного из-за его добродетельных намерений и ненавидел другого из-за его плохого убеждения.
Также и Еф 1,11 "предназначены [...] по определению" преп. Златоуст, комментируя это, говорит о Божьем предведении: "Предназначены — это значит, [Он нас] заранее избрал для себе, как если бы Он еще до нашего рождения видел то, что нам определено, наш жребий. Чудесно именно это предведение Бога, и Он знает все еще до своего возникновения."
То преп. Златоуст добавляет терминам св. апостола Павла "намерение" и "предопределение" и свой термин "предвидение". Этим он указывает и на участие человека в деле спасения. М.Ф.Уайлс, напротив, придерживается разный взгляд, согласно которого преп. Златоуст называет относительным решение Бога, который св. апостол Павел представляет как абсолютное, ибо преп. Златоуст ссылается на решение людей.
Преп. Иоанн Златоуст подчеркывает роль человеческой воли насколько явно, что некоторые его высказывания звучат "по-пелагиански". Например, он устанавливает, что ни Бог, ни благодать Духа не предваряют свободной воли человека: "Ибо ни Бог, ни благодать Духа не предшествуют нашей свободной воле. Бог, однако, призывает нас и ожидает, что мы добровольно, по собственному согласию выступаем в путь, и когда мы выступили, Бог приходит нам сразу всем Своим содействием на помощь."
Согласно преп. Златоусту, воля человека играет решительную роль: "Ничего не трудно, если мы хотим, и нооборот, все, чего мы не хотим, очень трудно. Ибо мы — господа всего. О том гласит и Святое Писание: Если захотите и послушаетесь [Ис 1,19], и снова: Если же отречетесь и будете упорствовать [Ис 1,20]. Поэтому все зависит от желания или нежелания. Поэтому-то нас и накажут или похвалят." На вопрос, как же возможно, чтобы "дерево" принесло плот, отвечает преп. Златоуст так: "Достаточно захочеть, и на дерево тотчас пустит ростки". Иисус Христос пришел не нарушать природу, но чтобы дать человеческой воле правильное направление.
Душа и тело — создание Бога. Воля же, напротив, — это движение, исходящее от человека к цели, к которой он эту волю направляет. Сила воли — врожденная особенность человека; исходит она от Бога. То или иное решение, напротив, дело свободной воли. А зло — дело злой воли, но не души или тела. "Когда слышишь, как он [св. апостол Павел] постоянно говорит о естесвенном и о противоестественном [ср. Рим 1,26-27] — не думай, что он считает естество неуменным! В гораздо большей степени, этими понятиями он хочет обозначить склонность и следствие, или же отвращение к чему-либо. [Нравственная] доброта или ее противоположность не являются естественными действиями, а только лишь [делом] убеждения и свободной воли [человека]."
В конечном итоге кажется, что воля принадлежит последнее слово в решении вопроса о спасении: "Свободная воля человека силнее сущности и воля определяет человека в большей мере, нежели его сущность. Ибо не сущность ведет к геенне оженной, и не она вводит в царство небесное, но эта свободная воля."
Если человек спасается благодатию, то как же может, что не все спасутся? Преп. Златоуст отвечает на этот вопрос: Ибо не все хотели спастись! Благодать и спасает — то потому, что она благодать (а не насилие) — тех, кто хочет быть спасенным, а не тех, кто отвергает благодать и даже сопротивляет ей.
в) Свободная воля у преп. Златоуста и в
манихействе
Согласно Э.Буларану, преп. Златоуст подверждает и увеличивает свободу человека, в то время, как манихейство ее отвергает. По их мнению, человек само собою не может ничего не делать. Федор Бар Кони вводит манихейский миф, иллюстрирующий несвободу Адама: "В сей момент посмотрел Адам, заплакал и голос его стал громким, как у лева роскающего. Он рвал на себе волосы, воскрикнул, ударил себя в груду и сказал: Горе, горе сотворившему тело мое, связавшему мою душу и бунтовщикам, превратившим меня в раба!" Человек (или его душа), по мнению Манихейства, пленник материи. Душа связывана. И боротся с грехом душа может только тогда, когда она обладает духовным началом.
На фоне этих манихейских расмышлений воссказывания преп. Иоанна Златоуста о свободе человека становятся понятее и приобретают больший вес. И, тем не менее, остается вопрос: Не подчеркивал ли преп. Златоуст свободу человеческой воли слишком сильно? Если человек спасается, потому что хочет этого, не ставим ли мы добро в заслугу того, что может сделать только Бог? Не проближается ли это мнение преп. Златоуста к полу-пелагианизму? Э.Буларан считает, что эта опасность устранеется предведением Бога. Впрочем, здесь можно критически заметить, что именно аргументация о Божьем предведении и явлается признаком полу-пелагианисма. Опираясь на А.Венгера, заметим следующее: Справедливо, что преп. Златоуст так часто говорит о человеческой воле, что его восказывания о благодати Божьей в некоторых местах отступают на второй план. Но, тем не менее, преп. Златоуст видит процесс спасения в постоянном взаимнодействии между свободой человека и благодати Бога.
Как видит благодать Бога манихеизм? Ответ на этот вопрос представляется немаловажным, ибо нужно осветить мысли преп. Златоуста о благодати Бошьей и с этой стороны. Сначала — противоречивые суждения по этому вопросу двух специалистов. Х.Полотский устанавливает, что в манихеизме благодать не играет никакой роли: "Сыновство Богом исходит из сущности и не должно быть создано через сыновление. В рамках этих отношений понятию благодати нет места: то, что Бог делает для освобождения плененной души, Он делает не из непостижимой любви, но, в конечном итоге, в Своих собственных интересах." Х.Пюх, напротив, видит здесь своеобразную благодать: "Освобождение зависит, следовательно целиком от духовного начала. Бес сомнения, это начало — часть человека, но человека, этим началом уже просвещенного. Здесь мы встречаемся с состоянием присутсвия или отсутствия, если так можно выражится: по праву существующее, естественное состояние, и своего рода состояние благодати, одновременно с соображением к жизни, выданным дар Духа Живого."
Согласие или несогласие с этим вопросом, в котором мы здесь не можем углубляться, целиком зависит от самого понятия "благодать", лежащего в его основе.
Тех или иначе, Мани говорит о призвании благодатию "Отца", что в данном месте означает то же, что и Третий Посланный ("Иисус Сияния"). При ответе на этот вопрос необходимо принять во внимание, что в манихействе спаситель и спасающий в конечном итоге едины.
Если верно, что манихейство выдвигает несвободу человека и в лучшем случае знает лишь рудиментарное понятие благодати, появляается необходимость выдвинуть в противоположность ему (манихейству) значение и действие благодати, а также взаимнодействие благодати и свободы. На этом фоне будет легче понять высказывания преп. Златоуста.
Златоуст ставит целою показать, что человек получает дар благодати по в результате свободному решению: Недостаточно жить лишь не по плоти. В гораздо большей мере необходимо жить по Духу. Однако, для спасения недостаточно лишь отвратиться от зла — нет, нужно творить добро. Это происходит тогда, когда человек передает душу свою Св. Духу, и убеждает плоть познать ее собственное положение. Так он делает плоть духовным. Со стороны Христа сделано все. Теперь человек должен сам решить, будет он телесным или духовным. Дар благодати дается не по необходимости природы, но по свободному решению.
д) Ревность к добру и благодатная помощь Бога
Преп. Иоанн Златоуст толкует выражение "по избранию благодати" (Рим 11,5) следующим образом: Св. апостол Павел выставляет тут как благодать Бога, так и доброе убеждение спасаемых. "Благодать" означает дар Божий; "избрание" указывает на безупречность. "Если ты слышишь о злом Эоне, понимай под сим злые деяния, извращающие свободную волю. Христос пришел не для того, чтобы убить нас и увести из жизни нынешней, но Он привел нас в мир, чтобы мы могли подготовиться к жизни на небесах."
Св. апостол Павел говорит о двух видах "смерти": Умирание во крещении Христовом, — это погребение нам ранее содеянных грехов. Это — подарок Христа. Человек способствует этому своей верой. Второй смерти достигаем мы своей ревностью — после крещения мы должны вести жизнь безгрешную. При этом Бог помогает нам во многом; ибо крещение предотвращает и будущие проступки. Мы должны, однако, изменить направление нашей воли, чтобы не грешить снова.
Необходимо во всем довериться Богу, но при этом человек не должен и сам устранятся от борьбы и усилий. Св. апостол Павел пишет Фессалоникийцам, с одной стороны: "Но верен Господь, Который утвердит вас и сохранит от лукаваго" (2 Фесс 3,3). Но чтобы человек не впал в беспечность и не полагаться слишком много на деяние Бога, св. апостол Павел требует, чтобы человек содействовал и добавляет: "Мы уверены о вас в Господе, что вы исполняете и будете исполнять то, что мы вам повелеваем" (2 Фесс 3,4).
Благодать свыше необходима: не все от человека, главное — от Бога. Когда св. апостол Павел говорит: "Итак помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося", он не отменяет этим самоопределение человека. "Желать" и "подвизатся" — необходимо. Человек должен, однако, возлагать доверие не на собственные усилия, но на Божье человеколюбие.
Мысль о том, что Бог главное сделает, мы находим уже у Оригена. В связи с 1 Кор 3,6 и далее Ориген говорит о сельским хозяйством и заключает: "Также не происходит и совершение наше без наших собственных трудов; однако же не мы доводим все до конца, но Бог совершает главное." В толковании к Рим 9,14-19 Ориген пишет, что человеку следует приписывать совокупность своих деяний в большей степени Богу, чем человеку.
Преп. Иоанн Златоуст призывает в катехизисе о крещении, всякий день оставляться трезвым и бодрым. Новокрещенные должны, как надежные и бдительные духовные борцы каждый день чистить свое духовное оружие и охранить сокровище мыслей своих, как собственный дом.
Чем больше дар, тем труднее брань. Бог попускает это, чтобы нам из опыта стало ясно, как громадна духовная сила, кoтoрую получил Христианин в крещении.
Златоуст поучает: Св. апостол Павел говорит, что мы должны исполняться Духом. Но в наших ли это силах? Да, это зависит от нас. Ибо если мы изгоним из себя зло, ложь, разврат, нечистоту и корысть, будем добрыми и милосердными, услужливы друг с другом, когда не будет в нас кощунства, когда мы покажем себя достойными, — что может препятствовать Св. Духа сойти на нас? Он придет и исполнит наши сердца.
Человек свободно открывается деянию благодати: "Не видишь ты, что […] Даниил остался невредим в львином логовищем? Это возможно и сегодня. И нас окружают львы: гнев и похоть. Своими острыми зубами растерзают они тех, кто стал их жертвой. Будь и ты Даниилом, и не давай страстям вникнуть зубами в душу свою! Ты возразишь: тому [Даниилу] был все дано из благодати. Верно, но этому предшествовала свободная воля. Если и мы хотим быть такими, и нам будет способствовать благодать."
С надеждою призывает св. апостол Павел Божью помощь в борьбе за улучшение Галатов. Одновременно он зовет и их самых, равно стремиться к усовершенствованию. Невозможно приобретать чего-то от Бога, не прилагая самому к этому усилий.
Для такой борьбы нам нужно надежные доспехи, храбрый и опытный в таких борьбах дух, и — конечно же, прежде всего — военачальник. Военачальник этот всегда на месте и всегда готов помочь в бране. Он непобедим и оснащает нас для борьбы могучим оружием. Чтобы при всем вводить в бой это оружие, нужно только решиться на это. Кроме того, необходимо слушаться военачальника и бороться по Его указанием. "День призывает нас в боевой ряд и к борьбе. Но не пугайся, услышав слова ‚боевой ряд‘ и ‚оружие‘! Правда, нелегко и непринятно, надеть на себя материальные доспехи; но здесь мы говорим об оружием света; посему и стоит его просить и добиваться. […] Оно дает тебе уверенность — ибо оно оружие. Равно, оно дает тебе и блиск — ибо оно оружие света. И что же — можно теперь не бороться? Сражаться необходимо; но это дается легко и без усилий. Это даже и не борьба, а скорее танец, праздник. Такова природа оружия, такова власть военачальника. Как жених, сияя, выходит из брачного чертога своего [ср. Пс 18,6], так и у тех, у кого это оружие. Ибо военачальник — это и есть жених."
4. Феофан и Иоанн Златоуст
Златоуст противопоставляет характеристики веры и доводов разума. Феофан также постоянно выступает против рационализма; он, однако, в большей степени подчеркивает, что вера означает уверенность в спасении через Иисуса Христа.
Оба автора видят в вере прежде всего Божий дар человеку. Участие человека в деле веры у обеих авторов стоит, однако, на первом плане. Феофан видит человека, верующего активно: он принимает истины веры, более того, все домостроительство спасения, и с доверием предает себе воле Господней. Такая вера, такое доверие есть больший акт человеческой воли. У Златоуста этому соответсвует понятие, что вера представляет собой вклад человека. Но мысль, что Бог должник человека, Феофан исключает.
Златоуст, как и Феофан, подчеркивают, что жизнь христианина должна соответствовать вере. В этой связи следует заметить: Феофан устанавливает, что Иоанн Златоуст в своих словах всегда преследует этические цели. Но у Феофана яснее указано, что человек не должен возлагать свои надежды на спасение на свои дела.
Феофан отличает с большей чем у Златоуста терминологической точностью предшествующую благодать от сопровождающей благодати. Предшествующая благодать дается еще до решения человека, она пробуждает его и призовет его. Иоанн Златоуст говорит о том, что проповедь делает возможно веру. Но при этом лишь решение человека открывает врата благодати.
Оба автора устанавливают содействие Божьей благодати и свободы человека. По представлению Златоуста, Бог ожидает, что человек с его свободной волей «сделает первый шаг». После того Господь приходит человеку на помощь. У Феофана находим похожие размышления: по его мнению, христианской жизню взаимно руководят благодать и свобода. Благодать не может ничего без согласия человека, но и человек ничего не может достичь без благодати. Благодать и свободная воля связаны и вместе формируют христианскую жизнь. Благодать никогда насильственно не влияет на свободную волю; но она и никогда не оставляет ее без своей помощи, если она сего достойна, нуждается в помощи и просит о ней. Феофан уточняет, как происходит это содействие: свобода человека передает себя, благодать принимает ее и пронизывает ее. Впрочем, нельзя говорит, что Феофан сравнивает количественно Божью помощь и содействие человека. В гораздо большей мере человек не должен ничего ожидать от самого себя, – тогда благодать создает из этого «ничего» все. Иоанн Златоуст призывает предоставить душу Св. Духу и убедить плоть, узнать ее, плоти, положение. У Феофана этому соответствует: Дух человека будет освобожден Св. Духом. Благодать Св. Духа восстановляет Духа человека в его естественных правах.
Златоуст призывает людей восхвалять Господа своей верой и своими добрыми делами. О том же говорит и Феофан: христианская жизнь – это общение с Богом, вера в Иисуса Христа, исполнение воли Его во славу Божьего имени. Дело идет о том, что нужно в духе Христовом совершать все ко славе Христовой.
Из этого сопоставления становится ясно, что Феофан связывает в большей степени, чем Златоуст, веру и добрые дела с личностью Иисуса Христа.
Феофан, кроме того, говорит, что человек будет достойным Богообщения, вселения Его, после того, как он в духовной борьбе исстреблял страсти и заменил их добродетелями. Феофан ценит духовную борьбу еще выше, чем Златоуст. Он больше дифференцирует (напр., в том, что касается борьбы с помыслами) и представляет все события в более обширной связи.